Хотя перевод уже есть, но все же я сделала. потому и выложу

[koshatko]

А кроме того, есть такое ИМХО, чем больше я перевожу книгу Хироши, тем больше у меня складывается впечатление. что брата он не любил((( Хотя пусть решает читатель...У переводчика несколько другое восприятие...
兄弟: 追憶のhide
Brothers: Recollections of hide
Братья: воспоминания о Хиде.
Исходник на Нопперабу: www.nopperabou.net/hide-index/kyoudai-p68.htm
Благородство моего старшего брата. Стр. 68-75
Конечно, хидэ не всегда был пьян.
Когда я сопровождал хидэ в туре X-Japan [DAHLIA TOUR 1995-1996], я часто становился свидетелем моментов, которые заставляли меня еще больше им восхищаться. И это не смотря на то, что он был моим старшим братом.
Однажды вечером, когда меня позвали, я прише к нему в комнату, и увидел его играющим на гитаре перед зеркалом. На той же гитаре, что он использовал на сцене.
Он был занят тем, что регулировал длину ремня: каждый раз, незначительно поменяв уровень гитары, он смотрел в зеркало.
"Может так слишком высоко? Или низко?"
"Что случилось?"
"Понимаешь, она точно висела выше, когда мы только начинали играть с X."
"Оо...."
"У Иксов темп гитары быстр, так что если гитара будет низко, я не смогу играть некоторые партии, но может все же опустить ее? Ты что думаешь?"
И хотя он спросил мое мнение, и я был счастлив, что он спросил именно меня, я задумался, мне ли ему советовать. Я видел, что гитара смотрится лучше, когда она ниже, но не осмелился озвучить это.
"В действительности... Ты должен сделать так, как ты думаешь, лучше всего."
"Ага, я не уверен, как сделать...."
И если уж на то пошло, мне было удивительно видеть хидэ таким глубоко озабоченным. Я считал, что он выглядит прекрасно, таким, какой он есть
С моей точки зрения, игра хидэ была идеальна. Однако он был неутомим, он выработал свой собственный стиль, но не собирался почивать на лаврах.
С раннего детства, он не жалел сил и за кулисами. Талантом была одна часть, остальные девять были упорным трудом. Как гитарист- он был квинтэссенцией труда и страсти.
Он был мой старший брат, и я снова и снова был горд за него.
Я гордился его непрерывными усилиями стать профессиональным гитаристом. И его отношением ответственности к гитаре, которое не изменилось с самого раннего возраста.
До того, как бабушка купила ему электрогитару, он постоянно практиковал аккорды на акустической; его пальцы покрывались волдырями и он расстраивался.
"Я не могу это сделать, мне больно."
"Ну все, я бросаю гитару."
Однако, по прошествии нескольких дней, его волдыри заживали, и он немедленно брал гитару в руки снова.
"Ах, ты снова занят гитарой?"
И когда бы я не подтрунивал над ним по этому поводу, он мимоходом отвечал "Ага, чем больше я буду расстраиваться, тем лучше я стану."
Я слышал, что с момента его присоединения к X, во время их дебюта, он часами практиковал ритм с метрономом, с утра и до глубокой ночи. И опять же, когда он впервые столкнулся с проблемой пения, во время своего соло дебюта, он записывал себя, а затем прослушивал, в попытках улучшить свои навыки пения. Он напоминал того, кто занимается боевыми искусствами, во время его духовных поисков.
"Мое горло такой же инструмент, и я должен тренировать его, так же как тренируюсь играть на гитаре. Именно я должен сам улучшить свои навыки пения. "
Несомненно, именно так он и говорил.
Он переходил от одного сразу к другому; иногда на это ему не хватало часов в сутки. Это был настоящий хидэ. Кроме времени на сон, еду и питье, каждую оставшуюся минуту бодрствования он посвящал музыке.
Он так же был более старательным на репетициях турне, чем кто либо другой. Он тренировался и тщательно готовился, чтобы избавится от любого, предшествующего турне, беспокойства. Но с другой стороны, он хотел веселиться на сцене, как никто другой. Он полностью посвящал себя шоу и тому, как наслаждаются им остальные.
В то же время, среди участников группы, у хидэ было меньше всего таланта к импровизации. Это случилось во время незапланированного выступления примерно во время их второго тура, он совершенно запутался, так как полностью забыл слова, и продолжал петь одну и ту же песню снова и снова. Слова , которые он произнес тогда на сцене шли в разрез с его собственными правилами.
"Простите! Я еще раз начну с начала!!!"
Фаны конечно очень повеселились этим непредвиденным происшествием, но несомненно, оно не продемонстрировало умения хидэ. Кроме того, хидэ не умел лгать.
Среди обслуживающего персонал, который устанавливал сцену, каждый, до глубины сердца, был рад работать рядом с хидэ. Многие из них были счастливы просто услышать от него «спасибо», как плату за их труд. .
Вот как глубоко было чувство общности в в сценической команде хидэ. Он никогда не смотрел на человека свысока. Только потому , что тот работал за кулисами.
Он всегда говорил, "Я бы не добился так много без них."
Это не было скромностью. Он просто считал, что это очевидно. Вот почему он всегда выражал свою благодарность обслуживающему персоналу так же с высоты концертной сцены.
Обслуживающий персонал верил в хидэ, и иногда, чтобы порадовать его, готовил ему небольшие сюрпризы. В глубине души, они победно сжимали кулаки, видя во время концерта его удивленное неожиданными сценическими эффектами лицо. На сцене хидэ всегда царила такая необыкновенная атмосфера.
В ходе этих мыслей, я помню, как однажды хидэ собрал обслуживающий персонал, и попросил их об одолжении мне.
С сигаретой в зубах, он выглядел смущенным.
"Вот мой младший брат. Вы можете подумать, что он здесь, чтобы шпионить за вами, но я совершенно не хочу, чтобы к нему так относились. Он ничего не знает, так что просветите его."
Тот факт, что я младший брат хидэ, не разглашался среди стаффа Иксов. Новости однако, вскоре распространились, и какая бы у них ни была на то причина, половина стаффа стала относиться ко мне снисходительно.
Опасаясь, что то же самое произойдет и с его собственым стаффом, хидэ продолжал.
"Для его же блага, не относитесь к нему. Как к гостю, я прошу вас,будьте с ним суровы. "
Я был так счастлив, что даже мурашки пошли по коже. Момент, когда я понял, что хидэ суров со мной перед лицом других людей для моего же блага, стал для меня моментом просветления.
Он так переживал, что сложности между двумя братьями не принесут ничего хорошего в их отношения, что взял на себя ответственность быть строгим со мной.
Все недовольство, накопленное по этому поводу исчезло, как по волшебству. Я полностью осознал свою недальновидность, и почувствовал стыд за то, что копил в себе неприязнь.
Теперь, в ретроспективе, я понял, что резкость хидэ была направлена на него самого. Босс, который снисходителен к своему родственнику служил бы плохим примером для остальных членов стаффа.
В тот самый момент, когда я уверился в том, что мой старший брат на самом деле был великодушным человеком, я тут же почувствовал прилив желания что- либо сделать. Я принял решение, зашел ему за спину и спросил.
"Хочешь, я тебе плечи помассажирую?"
"А! Звучит неплохо."
И хотя мне и до этого приходилось массажировать ему плечи, но я делал это без души; в тот день, и только в тот день, я делал массаж с чувством. Кроме астигматизма, хидэ постоянно страдал от того, что его плечи затекали, причиной чего был тонкий гитарный ремень.
Когда я положил руки ему на плечи, они показались мне такими маленькими, что я мог бы без труда сжать их. Косточки были такими тонким, что казались хрупкими. На этих худеньких плечах лежал груз не только игры на гитаре, сочинении музыки, выступления на сцене, заботы о молодых музыкантах, но и груз главы компании, со всеми вытекающими заботами.
Так уж случилось, что как раз во время, когда начались концертные туры X-Japan, мои навыки массажиста заметно улучшились. Я задумывался, смог ли бы я однажды нести на плечах хотя бы половину того тяжелого груза, что нес он.
"Эй, а у тебя довольно здорово выходит."
"У тебя жесткие не столько мышцы плеч, сколько шеи. "
"Ты не мог бы растереть ее немного?"
"Конечно, я слышу как трещат шейные позвонки."
Из двух, левое плечо было ужасно зажатым из-за удерживания грифа. И каждый раз когда я массажировал ему шею или говорил опустить голову, я слышал треск его позвонков.
Хидэ был необходим перерыв, чтобы отдохнуть. Вот, наверное, зачем, меня к нему позвали.